Конец XVIII – начало XIX вв. явились временем развития салонов, кружков, обществ различной направленности: музыкальных, литературных, спортивных и др. Салоны и кружки были как узко сословными, дворянскими (например, известный салон З. Волконской, который любил посещать А.С. Пушкин), так и более открытыми в сословном отношении. Последнее особенно было характерно для провинции, где в рамках салонов и кружков объединялись и дворяне, и представители местной интеллигенции, разночинцы. Основное отличие кружка от салона состояло в том, что кружок подразумевал объединение по интересам вокруг какой-нибудь единой темы, предмета. Салон же был менее тематически направленным объединением, в нем возрастала роль хозяйки (или хозяина), поскольку посетителей салона связывала не только и не столько общность интересов, сколько факт знакомства или родственной связи с хозяйкой или хозяином. Такие салоны более походили на гостевые вечера, но в отличие от последних их организация предполагала более четкий сценарий, обязательное концертное исполнение, публичное чтение и т.п.
Неизвестный художник. "Великосветский салон", 1830-е гг.
Развитию общественных форм дворянского досуга способствовало формирование в России системы культурно-просветительных учреждений. Уже в XVIII в. стали появляться первые музеи (например, знаменитая петровская Кунсткамера, основанная в 1719 г. в Санкт-Петербурге, создание в Зимнем Дворце при Екатерине II Эрмитажа и др.), публичные театры, организовываться художественные выставки.
Наряду с общественными формами большим разнообразием стали отличаться виды индивидуальных досуговых занятий дворян. В конце XVIII в. четко обозначалась тенденция к интеллектуализации дворянского досуга. Знакомство с западноевропейской культурой и бытом ускорило “воспитание чувств” в дворянском сословии. В дворянских домах стали собираться библиотеки, дворяне зачитывались переводными романами и сами спешили испробовать перо в новых для них жанрах литературного творчества. “Домашние” образцы поэзии и прозы составляли содержание литературных альбомов, очень распространенных в дворянских домах того времени. Альбомы пополнялись сочинениями гостей, знакомых, родственников. Домашние формы литературного творчества по существу и создали основу для возникновения кружкового и салонного общения.
В круг чтения дворян постепенно входили газеты и журналы. Следует заметить, что возрастанию количества книг, развитию периодической печати способствовало создание в России в соответствии с императорским указом 1783 г. вольных типографий. Это в значительной степени расширило возможности для увеличения печатной продукции и послужило объективной причиной возрастания интереса образованных дворян к чтению.
И высшая аристократия, среднее и мелкое дворянство, проживающее в городах и провинции, отмечало народные праздники, связанные с важными церковными датами. Дворяне участвовали в различных публичных увеселениях, гуляньях, игрищах. Однако уже в XVIII в., а особенно в последующее время, дворяне стремились “отгородиться” от “простонародья”. Представители высших аристократических кругов ограничивались, как правило, ролью наблюдателя на подобных праздниках. Провинциальные дворяне, особенно получавшие невысокие доходы от личных хозяйств, хотя и были ближе в своем досуге к народной традиции, тем не менее также старались не смешиваться с “простолюдинами”. Используя во время праздников чисто народные формы развлечений (например, качели, катальные горки, катки и т.п.), представители этого слоя дворянства организовывали их в своих имениях, куда не допускались люди из низших сословий.
В послепетровскую эпоху общественные формы досуга дворян получили дальнейшее развитие. Они уже не вводились царскими указами, с применением административного нажима. Напротив, дворянская среда стала более “открытой” для различных заимствований, порождала и свои собственные формы развлечений и досуговых занятий.
В годы царствования преемников Петра I, особенно Екатерины II, “ассамблеи” постепенно стали уступать место разного рода балам, которые устраивались по случаю больших торжеств или важных семейных событий. Конец XVIII в. отмечен особо активной ролью императорского двора в проведении балов, маскарадов, ужинов для дворянства.
С конца XVIII в. в России стали возникать чисто клубные формы досугового времяпрепровождения дворян. В 1770 г. в Петербурге, а через два года в Москве появились первые Английские клубы, в число членов которых могли входить только потомственные дворяне. Эти клубы ставили своей задачей организацию отдыха, общения, развлечений для представителей дворянских кругов.
В 1783 г. в Москве было создано “Московское Благородное (дворянское) общество (Благородное собрание)”. В первые годы своего существования оно являлось местом проведения губернских собраний московских дворян и дворян, владевших имениями в Московской губернии, но вскоре стало выполнять роль своеобразного культурного центра дворянства. В нем устраивались балы, маскарады, благотворительные концерты, с начала XIX в. – литературные вечера, выставки, организовывались лекции, выступления профессиональных артистов и музыкантов, ставились любительские спектакли и т.д.
Создавались и более узкие дворянские объединения клубного типа, как например Императорский яхт-клуб, основанный в 1848 г. в Санкт-Петербурге, в который имели доступ только представители высшей аристократии.
Хлебосольство и радушное гостеприимство было в большой чести в указанное время. Любили русские дворяне ездить в гости из одного села в другое «хлеб-соль кушать, песенок послушать». В те годы в приеме гостей наблюдались тонкие различия сословных отношений. «Лица высшего звания, занимавшие значительные посты, и члены их семейств подъезжали прямо к крыльцу дома, другие въезжали во двор, но останавливались на некотором расстоянии от крыльца и шли к нему пешком; те, которые почитали себя гораздо низшими пред хозяином, останавливались у ворот и проходили пешком через весь двор. <...> Со стороны хозяина встреча гостя также соразмерялась с его достоинством <...>. Важных гостей полагалось встречать у крыльца, других – в сенях, третьих – в парадных комнатах». С «мелкими же соседями» совсем не церемонились – «не смели они войти на парадное крыльцо, а все через девичье старались».
До середины XIX века сохранялся обычай делать несколько встреч гостю, которого хозяин особенно чествовал и который по служебным, семейным и общественным условиям требовал уважения. В этом случае, у ворот важного гостя встречало лицо низшего звания в доме, у крыльца дворецкий или управляющий, а в дом провожала сама хозяйка или хозяин, предварительно распахивая перед ним двери.
Те дворяне, которые жили открыто и гостеприимно, охотно принимали по воскресеньям соседей по поместью. Но «дальних» гостей, преимущественно большую родню, ждали и в любое время. «Слышимый издали звон колокольчиков извещал о их прибытии <...> Вот показывалась большая карета, а за ней еще несколько экипажей и телег, в которых тащился весь причет слуг и служанок».
Над каретою, как правило, были прикреплены плоские ящики, обитые кожею, в которые можно было помещать дамские платья, не складывая их, а на запятках укреплялись один над другим сундуки. Внутри же кареты были устроены выдававшиеся наружу погребцы – «неизбежные спутники любящих путешествовать помещиков. В одном из них укладывали провизию: хлеб, печеные яйца, жареные куры и цыплята, ветчина и т. д. Под крышкою другого находился поднос, а на нем красовалась спящая под деревом невинная пастушка, украшавшая чайный прибор – изображение, без сомнения, полезное», – пишет В. А. Соллогуб в повести «Тарантас», – «К чайнику соседился стеклянный графин с чаем, другой, подобный ему, с ромом, два стакана, молочник и мелкие принадлежности чайного удовольствия».
Поводом для приема гостей становилось любое событие – свадебный сговор, приезд в отпуск сына, крестины, родины, именины и т.д. Обнаружить во всем блеске свое хлебосольство, умение угощать и развлекать гостей, помещики могли и во время православных праздников – на Рождество, Масленицу, Свят- ки, Троицу и Пасху. В этих случаях съезжались и родные, и знакомые. Лошадьми, экипажами или санями «застанавливалась» значительная часть большого двора, потому и говорили о том, «что у такого-то гостей полный двор или целый обоз».
